В результате к концу 80-х годов роль и авторитет СБС в радиошпионском сообществе Запада возросли настолько, что ее отношения с АНБ и ЦПС изменились в корне. Из безропотной помощницы американцев и англичан СБС постепенно превратилась в их полноправную союзницу и стала действовать вполне самостоятельно, без постоянной оглядки на США и Англию.

В 70-е и 80-е годы США и Англия неоднократно обращались к руководству СБС с просьбой помочь им в проведении радиошпионских операций, которые АНБ и ЦПС были не в состоянии осуществить своими силами ввиду ограничений, накладываемых законодательством этих двух стран на подобного рода деятельность. Так, в 1975 году СБС оказала помощь АНБ в определении местонахождения коротковолнового передатчика, выходившего в эфир в окрестностях Вашингтона. А восемь лет спустя по просьбе английского премьер-министра Тэтчер СБС организовала радиошпионское наблюдение за некоторыми членами правительственного кабинета Англии с целью проверки их лояльности по отношению к Тэтчер.

В начале 1987 года американцы и англичане вновь постучались в дверь СБС с просьбой о помощи. На этот раз речь шла о том, чтобы выручить АНБ и ЦПС из трудного положения, в котором они оказались в Москве. Годом раньше сотрудники американского и английского посольств отметили появление подозрительного фургона на прилегающих московских улицах. А некоторое время спустя стало наблюдаться постоянное «зашумление» частот, на которых работала аппаратура перехвата, установленная в обоих посольствах. Очевидно, специально оборудованный фургон зафиксировал излучение, источником которого она служила, и в КГБ были приняты эффективные меры. Неожиданное включение и выключение радиошпионской аппаратуры нисколько не помогало избавиться от помех, поскольку почти одновременно с ней включались и выключались советские «шумовики». Не видя других путей решения неожиданно возникшей проблемы, США и Англия попросили Канаду взять на себя осуществление перехвата в Москве.

Операция получила название «Сфинкс». На ее осуществление СБС понадобилось около четырех месяцев. За это время в Москву под видом обслуживающего персонала посольского узла связи были присланы пять сотрудников СБС. Переезд посольства в другое, более подходящее и просторное здание позволил установить аппаратуру перехвата, прибывшую в советскую столицу под предлогом замены устаревшего коммуникационного оборудования на новое. Уже летом 1987 года канадцы смогли приступить к круглосуточному перехвату, не осложненному никакими помехами с советской стороны.

НЕМЦЫ

Самоубийство русской армии и ее командующего

В начале XX века германское государство демонстрировало весьма пренебрежительное отношение к радиошпионажу. Немцы считали, что их армия сможет, как и в славном 1870 году, победить одной лишь силой оружия. Они даже не предполагали, насколько широко в предстоящей войне будет использоваться радио и как много важной информации будет идти по его каналам. Вот почему немецкий Генеральный штаб слишком мало знал о шифровальном деле в армиях других стран и не тратил людские и материальные ресурсы на такие, по их мнению, ненужные занятия, как перехват и криптоанализ.

Итак, Германия шла к первой мировой войне, не имея никакого дешифровального органа. С началом военных действий отсутствие стабилизирующего влияния криптоаналитиков привело к чрезмерному шараханью от одной шифрсистемы к другой. Если это и сошло немцам с рук на Восточном фронте, то только потому, что противостоящая Германии Россия находилась в таком же положении. Однако здесь уже в первые месяцы войны немецкое командование извлекло полезные для себя уроки относительно преимуществ, которые дает радиошпионаж.

Перед первой мировой войной Россия провела одну из крупнейших для того времени разведывательных операций, вынудив полковника Альфреда Редля выдать ей стратегические планы Генштаба Австро-Венгрии. Боясь появления в России доморощенного Редля, начальник армейского шифровального бюро полковник Андреев вплоть до последней минуты перед началом боевых действий воздерживался от рассылки копий нового шифра, предназначенного для использования в период войны. Эта мера предосторожности привела к печальным последствиям.

Русскими планами ведения военной кампании против Германии предусматривалось вторжение двух армий на территорию Восточной Пруссии. Армия под командованием генерала Раненкампфа должна была вести наступление строго в западном направлении и боевыми действиями сковать немцев. Перед армией генерала Самсонова, располагавшейся южнее, была поставлена задача обойти Мазурские болота, выйти в тыл немцам и, блокировав пути отхода, уничтожить их. Естественно, что успешное решение этой задачи предполагало согласованное и тщательное взаимодействие двух русских армий.

К сожалению, российская служба связи совершенно не отвечала предъявлявшимся к ней требованиям. Когда армии Раненкампфа и Самсонова оказались разделенными Мазурскими болотами и стали осуществлять связь друг с другом в основном по радио, выяснилось, что в армии Раненкампфа новый шифр получили и старый уничтожили, а у Самсонова все еще действовал старый шифр. В результате переговоры между ними некоторое время велись по радио в открытую.

К этому надо добавить, что и материальное обеспечение русских армий было налажено из рук вон плохо. В распоряжении армии Самсонова находилось немногим более 600 километров провода, который был вскоре израсходован. Такое скудное обеспечение резко отличалось от снабжения вооруженных сил Англии и Франции, которые на Западном фронте ежедневно расходовали почти в 10 раз больше провода. В то же время средства радиосвязи использовались только в штабах обеих русских армий и в штабах подчиненных им корпусов. Штабы дивизий и штабы более низкого звена радиосвязи не имели. Поэтому штабы корпусов для связи с дивизиями были вынуждены использовать проводные средства. А штабы армий, в свою очередь, потратили мизерные запасы провода для связи с тыловым командованием. Поэтому радио осталось единственным средством связи между штабами корпусов и армий.

Содержание их радиоперециски не представляло тайны для противника. Общая неэффективность проведенной Россией мобилизации пагубно сказалась и на доведении до войск новых военных шифров и ключей к ним. Например, 13-й корпус армии Самсонова не имел ключей для чтения криптограмм, поступавших от его соседа, 6-го корпуса. По прошествии двух недель после начала войны русские связисты даже не пытались шифровать свои сообщения, а передавали их по радио открытым текстом.

Восточная Пруссия уже в то далекое время в буквальном смысле слова была опутана телефонными проводами. С любой захудалой фермы немцы могли докладывать о продвижении русских армий прямо в свои штабы. Русская военная разведка обнаруживала потайные телефоны в погребах и даже в пчелиных ульях. В отсутствие достаточных запасов телефонного провода командование российских войск пыталось вести переговоры по телефону из квартир местных жителей, что отнюдь не способствовало сохранению содержания этих переговоров в тайне.

В соответствии со стратегическими планами армия под командованием Раненкампфа 17 августа начала продвижение в глубь Восточной Пруссии. Для ее обороны немцы оставили только одну армию, так как в их стратегические планы входил в первую очередь быстрый разгром Франции. Эта немецкая армия не уступала ни одной из двух русских армий, но была слабее их объединенных сил, и поэтому германским Генеральным штабом предусматривалось поочередное нанесение ударов по русским армиям.

После боя с Раненкампфом при Гумбиннене немцы оставили свои позиции и начали поспешный отход. Им удалось остановиться только тогда, когда они уже отошли на 30 километров. Все же немецкие войска до некоторой степени потрепали армию Раненкампфа, и тот вместо развития успеха на время остановил свое наступление.